Среда, 26 января, 2022

-5.7 C

Слуцк

kurjer.infoСлуцк • Газета «Інфа-Кур’ер»

Рак во время коронавируса. Дневник случчанки, которой уже нет

Случчанка Анастасия Демидович работала в магазине, мечтала о путешествиях, семье и ребёнке. В 28 лет девушке поставили диагноз «саркома с поражением спинного мозга, позвоночника и ребра». В 29 лет 29 августа 2020 года она умерла, хотя врачи в зарубежной клинике готовы были ей помочь. Однако из-за пандемии и закрытых границ Анастасия не смогла использовать этот шанс.

В Беларусь коронавирусная инфекция пришла в конце февраля. Однако власти не вводили официальный карантин и масочный режим, да и в целом (в отличие от соседних стран) не было никаких жёстких мер по сдерживанию коронавируса.

Одним из побочных эффектов эпидемии стало то, что люди сами перестали обращаться в медучреждения из-за опасности заразиться. Пациенты, которые страдают другими заболеваниями, испытывали проблемы с получением лекарств, не могли дождаться операции и выехать на лечение за рубеж.

Например, в Слуцке во время эпидемии выросло количество запущенных форм рака, потому что не было диагностики. По словам Олега Лесникова, главного врача Слуцкой ЦРБ, в то время, как они начинают заниматься только коронавирусом, у них «проваливаются» большие участки другой медицинской помощи — профилактика неинфекционных заболеваний, онкоосмотры.

В какой-то степени Анастасия Демидович стала заложником такой ситуации. По просьбе «Кур’ера» Анастасия вела записи, в которых рассказывала, как боролась с заболеванием, что чувствовала. С разрешения родственников мы публикуем их.

АПРЕЛЬ 2019-ГО. НАЧАЛО

Всем привет. Хотела рассказать вам свою историю, которая разделила мою жизнь на «до» и «после». Расскажу её с самого начала.

У меня начали появляться боли в левом боку. Выпивала таблетку, и боль уходила. Через некоторое время болевой синдром усилился. Я обратилась в нашу больницу, где мне поставили диагноз «вертеброгенная торакалгия». Это классический грудной остеохондроз. Прописали таблетки, уколы.

Боль снималась уколами, но не исчезала. Мне прописали новые лекарства и назначили КТ (компьютерная томография — Прим. ред). Она ничего плохого не выявила.

МАЙ-ИЮНЬ 2019-ГО. ПОЕЗДКА В МИНСК

Со всеми документами поехала в минский медцентр – к одному из лучших неврологов Беларуси. Выписали кучу таблеток, уколов, витаминов. Потратили кучу денег. Но всё бесполезно.

В июне я записалась на приём ещё к одному доктору. Мне поставили новый диагноз — «длительный болевой синдром». Меня осмотрели, изучили документы, убрали большинство лекарств, которые я принимала. Назначили новые обезболивающие, а также бассейн, ЛФК, ванны, прогревание. Я сходила на прогревание один раз и поняла, что после него мне только хуже, как и после ванны. После отмены этих процедур мне стало легче.

Разрешили йогу и пилатес. Боль стала уходить, я обрадовалась. Но это было всего лишь затишье перед бурей.

ИЮЛЬ 2019-ГО. ПРИХОДИЛА С РАБОТЫ ВСЯ СКРЮЧЕННАЯ

В середине июля боли вернулись. Они стали ещё острее. Срочно к врачу. Опять анализы. На тот момент меня спасало только одно лекарство. Самое сильное. Это «Диклофенак».

Я приходила с работы вся скрюченная. Не могла разогнуться. Дошло до того, что я спала сидя.

В августе я планировала идти в отпуск и продолжать заниматься своим здоровьем. А до этого в планах меня ждало тёплое море либо поездка во Львов.

Снова обратилась к нашим врачам, и меня отправили на больничный на 10 дней с новым диагнозом — «люмбалгия». Это связано с остеохондрозом. Делала уколы и пила таблетки. Ничего не менялось.

От назначений врачей, как слуцких, так и минских, эффекта никакого. Уже не было сил и выхода.

Ольга, сестра Анастасии:

«Мы не осознавали, насколько это страшно. Но понимали, что это серьёзно, так как у Насти отказали ноги. Мой муж нёс её на руках до машины. Мама была в трансе. Но мы все надеялись на лучшее. Возникало много вопросов: что это, как это, что делать».

АВГУСТ 2019-ГО. МОМЕНТ, КОТОРЫЙ ВСЁ ПЕРЕВЕРНУЛ

И вот наступил самый тревожный момент. До отпуска начала ощущать изменения в своём организме. Мне казалось, что ноги стали менее чувствительные. Я не чувствовала температуру воды, стоя в душе, не чувствовала боли, когда щипала себя. Я понимала, что мне становится тяжело ходить.

Спасибо человеку, который посоветовал записаться в военный госпиталь в Минске. Это было хорошее решение. Жаль, что этот совет прозвучал слишком поздно.

С того дня, когда моя походка стала меняться, прошла почти неделя. Я ходила с палочкой, опираясь на маму, координация была немного нарушена. Доктор провёл осмотр, назначил МРТ (магнитно-резонансная томография — Прим. ред.) поясничного отдела, головного мозга.

Единственное, в их госпитале не было МРТ грудного отдела, где и скрывалась моя болезнь. Прошла процедуры — всё чисто. Доктор ничего не понимал. Я тоже.

Выписку сделал с рекомендациями. На приёме в Слуцке новый врач сразу забил тревогу, и меня положили в больницу.

АВГУСТ 2019-ГО. БОЛЬНИЦА

21 августа меня положили в неврологическое отделение Слуцкой больницы. Я ещё на тот момент ходила. С палочкой, но передвигалась самостоятельно. Осмотр, анализы, капельницы. Ждала поездки в Минск на МРТ.

Наступила пятница. Меня разбудили с утра, чтобы я собиралась в Минск. А я поняла, что не могу пошевелить ногами. Я была в истерике, в слезах. Медсёстры начали меня собирать. Дали успокоительное.

Приехали в столичную поликлинику. Сделали МРТ, ждали. Результаты были готовы, но никто ничего не говорил. Пришёл другой доктор. Всё расспрашивал. В дальнейшем оказался моим лечащим врачом. Позвонила мама в слезах. Когда она сказала, что предстоит нелёгкая борьба, я поняла, что всё плохо.

В Минске меня повезли в больницу в отделение вертебрологии. Прозвучала фраза об операции. Оставили меня в отделении. Хорошо, что я там не одна в палате была.

Тяжело, слёзы, а ты не можешь встать, пойти. Женщины по палате подбадривали. Доктор объяснил, что нашли опухоль и срочно нужна операция. Она уже была назначена на понедельник-вторник.

Анастасия Мисник, подруга Анастасии:

«Настя была мне близким человеком, как старшая понимающая сестра. Позитивная, она редко на что-то жаловалась. Она боролась до последнего, строила планы и не собиралась сдаваться.

Близкая дружба завязалась восемь лет назад, когда я пришла работать в клуб «Мажор». Она там тоже работала и во всём мне помогала. Несмотря на свою болезнь и то, насколько ей было морально тяжело, она всё равно постоянно интересовалась моими проблемами. Мне было стыдно говорить о них, ведь это ничто по сравнению с её состоянием».

В декабре 2019 года «Кур’ер» провёл благотворительную ярмарку в помощь Анастасии Демидович. Она прошла в клубе Parking. На ней на лечение Анастасии удалось собрать 1737 белорусских рублей. А летом 2020 года в кафе «Таверна» «Кур’ер» организовал благотворительную выставку 8-летнего слуцкого художника. С помощью нее Анастасии было собрано 365 белорусских рублей.

АВГУСТ 2019-ГО. ОПЕРАЦИЯ

Наступил вторник. Полночи я не спала. У меня операция первый раз в жизни.

Всё прошло, как мне казалось, быстро. Но операция длилась примерно часа четыре. Привезли в палату. Сказали, что всё прошло хорошо и нужно отдыхать. На тот момент мне хотелось только пить и спать. Проснулась часов в пять вечера. Мама была рядом. Всё спокойно.

Если говорить простыми словами, то мне освободили спинной мозг, чтобы ноги функционировали, и, чтобы узнать характер опухоли, сделали гистологию.

СЕНТЯБРЬ 2019-ГО. ВРЕМЯ ОЖИДАНИЯ

Настало время ожидания. Это самое тяжёлое ожидание, которое было. Я прошла повторный контроль МРТ после операции. Сказали, что всё нормально. И когда я отошла от операции окончательно, какое было для меня счастье, что у меня ничего не болит.

Мы ждали диагноз. Я не знала, куда себя девать. И тут в левом боку начали появляться непонятные ощущения. Боли не было, но был дискомфорт. Врач ничего не мог объяснить.

Пришла гистология. Я увидела свой диагноз — «эпителиоидная саркома (злокачественная)». Мне назначили химио- и лучевую терапию.

ДЕКАБРЬ 2019-ГО – АПРЕЛЬ 2020-ГО. ЛЕЧЕНИЕ

На очередном контроле выяснилось, что опухоль растёт. И мне изменили лечение. Это была «химия» в таблетках. Я была дома и принимала один раз в день таблетки. После такого лечения мы добились стабилизации. Это был хороший знак.

В декабре мы решили поехать в Москву на приём к доктору и заодно перепроверить гистологию. Ведь операция была противопоказана.

В это время я продолжала пить свою «химию» в таблетках. После обследования в январе мне назначили контроль только в марте.

Моё состояние ухудшилось. И снова смена лечения. В этот раз химиотерапия внутривенно. После курса и восстановления анализы сдала заново. Консилиум врачей решил, что такая «химия» только усугубляет моё положение.

Слышать такие слова в моём положении совершенно не хотелось. Консилиум выписал мне заключение: принимать обезболивающие препараты, делать уколы для облегчения состояния и лекарства для поддержания организма.

МАЙ 2020-ГО. ПОИСК ЗАГРАНИЧНОЙ КЛИНИКИ

Что же будет дальше? Что делать? Я молодая девушка, я не видела толком ещё ничего. Старалась никому не показывать своего страха. Прятала слёзы. Особенно от мамы. Мама всё слышала и всё понимала. Что же мне оставалось? Бороться дальше. А как по-другому? Искать варианты. Так я и сделала. Начали по различным сайтам клиник связываться с кураторами.

ЛЕТО 2020-ГО. КОНТАКТ С ИЗРАИЛЕМ

Откликнулась клиника в Израиле с одними из лучших специалистов в мире. Пригласили переводчика. До этого мы отправили все документы. Но на консультацию и тем более на лечение поехать было нельзя — из-за пандемии COVID-19 границы оставались закрытыми.

Консультации проходили дистанционно. Доктор предложил вариант лечения — «химия» в таблетках, которые мы купили в России.

4 августа я закончила проходить своё лечение и сразу поехала на контрольное обследование к врачу. Новости были неутешительные. Опухоль продолжала расти. Метастазы увеличивались. Но я верила, что ещё не всё потеряно. И снова отправила документы в Израиль. Мои друзья снова начали собирать деньги мне на лечение.

Ольга, сестра Анастасии:

«Коронавирус помешал лечению. Никуда не выехать – только онлайн-консультации. Потом переносы обследований, когда каждая минута на счету. Лекарства из других стран тоже было сложно привезти…».

Ольга, сестра Анастасии:

«Настя хотела жить, она надеялась на лучшее. У неё было много планов и мечтаний. Например, она хотела родить ребёнка, стать мамой, обзавестись своей квартирой, путешествовать. Бывало, что она нас поддерживала, а не мы её. Настя успокаивала, говорила, что всё будет хорошо, что всё наладится».

Вероника, подруга Анастасии:

«Я думаю, что для многих Настя останется одной из самых светлых и добрых людей. Мне нравилась её прямолинейность, и, возможно, именно она меня научила говорить «нет». Перед болезнью она иногда говорила о том, что устала и, как мы любим все говорить, «сдохнуть хочется». Потом она таких фраз больше не употребляла. И настаивала на том, чтобы окружающие не говорили ничего подобного, ведь мысли материальны.

Я знала Настю много лет. Мы учились в одной школе, работали вместе. Настя была очень зависима от поддержки близких, и я считаю, что только благодаря любви, которой мы все её ежедневно окружали, она смогла стать такой сильной».

ПРО ЧУВСТВА

«Меня зовут Анастасия Демидович. В 2019 году я заболела – у меня обнаружили рак. У меня есть шанс уехать за границу на лечение.

Конечно, моя жизнь разделилась на «до» и «после». Всё изменилось. Начинаешь обращать внимание и ценить вещи, которые до этого не замечал.

А до болезни что? Живёшь себе спокойно — и плохих мыслей даже не появляется. Ходишь на работу, на встречи, не замечая ничего. Не следишь за словами, которые произносишь.

Когда ты лежишь в больнице, все чувства и мысли обостряются. Ценишь каждый день, каждую секунду. И начинается переосмысление всего. И становишься благодарным по любому поводу.

Самая большая мечта в больнице — здоровье. Быстрее пойти на поправку и больше никогда в эти стены не возвращаться. Любой человек, который находится в больничных стенах, мечтает об этом. И никаких не нужно богатств, лишь бы было здоровье и хорошее настроение. А до больницы что? Мои мечты, как вспомню, не были сильно глобальными. Все они в основном были связаны с работой. И конечно, хотелось путешествовать.

Мои мечты сейчас — победить свою болезнь и выселить этих «квартирантов». Бывают моменты отчаяния, плохого настроения, истерик. Тяжело. Но я до сих пор жива. Это бесценно.

Насчёт помощи и поддержки. Ещё с самого начала я знала, что мне предстоит нелёгкая борьба. А сколько она будет длиться? Никто знать не может. Сколько людей готовы пройти со мной этот путь от начала до конца? Неизвестно. Я благодарна тем людям, которые со мной с самого начала и до сегодняшнего момента. Такое не каждый вытянет. На таком долгом пути остаются только самые-самые.

Есть люди, которые открылись для меня в другом свете. Я знала, что некоторые из них потеряются в пути. Поэтому каких-то сверхиллюзий не питала. Это жизнь. Это нормально.»

ПРО ЧУВСТВА

Как можно помочь

Друзья и родственники Анастасии рассказали «Кур’еру», как они помогали собирать деньги на лечение Анастасии.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ НОМЕР ТЕЛЕФОНА. Как открыть

Идёте в салон МТС с паспортом и говорите, что хотите зарегистрировать благотворительный номер.
Оплачиваете, как обычную сим-карту.
Когда деньги собраны, закрываете номер, оператор переводит деньги на благотворительный счёт в банке.

ЛИСТОВКИ. Как сделать

Готовите информацию о больном и возможностях ему помочь, создаёте и распечатываете листовки.
Ищете неравнодушных случчан, которые расклеивают листовки в людных местах.

ПОМОЩЬ СЛУЦКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ И ИП. Как попросить

Готовите рассылки с информацией о больном и просьбой оказать посильную помощь, указываете благотворительные счета и номера, рассылаете по электронным адресам местных предприятий.
Объединяетесь с неравнодушными предпринимателями и запускаете акцию. Например, выручку одного дня перевести на благотворительный счёт. Рассказываете об этом в СМИ и соцсетях.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ. Как организовать

Продумываете формат благотворительного мероприятия. Допустим, это ярмарка (аукцион, концерт).
Обращаетесь в местные СМИ, которые рассказывают о мероприятии, как стать его участником. Пиарите мероприятие в соцсетях.