«Силовики нашли у меня в рюкзаке флаг Слуцка и спрашивали, что это». День Воли в 2017 и 2021 годах: воспоминания случчан

В 2017 году в День Воли в Минске люди вышли на проспект Независимости. Эта акция сопровождалась разгоном и задержаниями.

Тогда — четыре года назад — белорусы привыкали к деноминированным рублям и новому парламенту, обсуждали увеличение пенсионного возраста. Но главным фоном Дня Воли-2017 были «Марши нетунеядцев». В события были вовлечены люди, которые раньше о политике или протестах даже не задумывались.

«Кур’ер» публикует воспоминания троих случчан о 25 марта 2017 года и их мысли о происходящем этой весной-2021.

«Заранее купил зубную щётку, туалетную бумагу и провизию»

Сержук Кийко, 30 лет, ранее SMM-менеджер: «Перед Днём Воли-2017 я разместил пост во «ВКонтакте», в котором предложил друзьям, которые собираются на шествие, приехать с флагами своих городов. Пост был довольно резкий. Писал, что нужно поднять свои задницы в этот день, чтобы защитить свои права. Потому что в реальности в стране нет свободы собраний и демократические институты не работают.

В тот год во многих городах шли протесты против «налога на тунеядство», и День Воли был своеобразной кульминацией этих протестов.

Я уехал из Слуцка на день раньше, ночевал у друзей. Потому что в сам День Воли было бы сложно попасть в Минск. Действительно, 25 марта на подъезде к городу проверяли машины. Когда я уехал, узнал, что к моим родным приходили и спрашивали про меня. Поэтому я был готов, что меня задержат. Заранее купил зубную щётку, туалетную бумагу и провизию.

В День Воли мы встретились с друзьями на Дружной и решили идти на шествие. Шли втроём с рюкзаками, и нас задержали.

Потом уже силовики нашли у меня в рюкзаке флаг Слуцка и спрашивали, что это. Я сказал, что это официальный флаг Слуцка. Они, наверное, не поверили. Сфотографировали флаг, как будто он террористический. Меня арестовали на сутки, и на День Воли я не попал.

Что я думаю про День Воли в этом году? Какой бы он ни был, это важная дата. И чтобы «День Воли» не было просто словами, людям нужно проявить волю и самоотверженность. В 2018 году я попал на БНР-100, который праздновать разрешили. Было настоящее ощущение праздника. А сейчас людей запугали сильнее, чем когда-либо».

«Рядом бежала женщина с девятилетним ребёнком»

Олеся Белая, 33 года, журналист: «В тот день перед акцией пошёл снег. Он не переставал весь день. Я приехала в Минск заранее. В акции участвовать не собиралась, но очень хотела посмотреть на неё и сфотографировать.

Милиция перекрыла подход к кинотеатру «Октябрь» с улицы Богдана Хмельницкого. С расстояния метров в пять я спросила одного из милиционеров: «Нельзя пройти?» Он улыбнулся и покачал головой. Развернулась и пошла обратно, а потом вдоль трамвайных путей направилась в сторону площади Якуба Коласа. Заметила, что все проходы с улицы Якуба Коласа на проспект Независимости перекрыты. Там стояли машины милиции и автобусы с открытыми дверями.

Остановилась под козырьком «Лидо». Там было ещё несколько человек. Все говорили о том, как попасть на Академию наук.

Одна компания решила идти, и я последовала за ними. На подходе к кинотеатру «Октябрь» было ещё два милицейских кордона. Бочком обошла их. Встала возле общежития. Ко мне подошёл какой-то телерепортёр, спросил, зачем я пришла на акцию и как я оцениваю тут атмосферу. Я сказала, что пришла просто посмотреть, что всё угнетает и мне очень страшно.

Потом ко мне подошёл милиционер, вежливо спросил, жду ли я кого-то. Ответила, что жду, когда кончится снег. Он сказал, что здесь ждать нельзя, Мингорисполком запретил здесь находиться. Перешла дорогу и подошла к большой арке академии. Там собралось человек 200. Прямо возле арки стоял автозак и был ОМОН, человек 50. Они иногда кого-то хватали и группой тащили в автозак. Вокруг бегали журналисты с камерами и фотоаппаратами.

Омоновцы стеной пошли на нас. Оттеснили всех и развернулись. Я пошла с основной массой людей в сторону ЦУМа, влилась в толпу. Иногда кто-то кричал «Жыве Беларусь!». Я ничего не кричала, старалась быть осторожной.

Огромная толпа направилась к площади Победы. На одном из перекрёстков опять стоял кордон. Он разворачивал людей. Мне удалось его пройти. Через несколько десятков метров весь проспект перегородила колонна со щитами.

Я сообразила на время уйти в переулок, а позже вернуться на проспект. Однако «шествие» по проспекту недолго длилось: увидела, что навстречу бегут омоновцы в шлемах со щитами и дубинками. Вместе с остальными тоже побежала от них. Боялась бежать слишком быстро, чтобы меня не выделили, но и медлить тоже не хотелось.

Несколько хождений «назад-вперёд» — и я уже стою на улице Козлова на трамвайной остановке. Автозаки подъехали к автобусной остановке напротив и несколько человек «загребли» внутрь.

Пошла дальше. Но возле самой площади Победы, на перекрёстке с улицей Захарова, два автозака остановились прямо рядом со мной. Оттуда «вылетели» омоновцы, и мы побежали от них. Рядом бежала женщина с девятилетним ребёнком, две девушки и двое мужчин.

Забежали во двор. Я спряталась за трансформаторную будку. Ко мне немного погодя присоединилась какая-то женщина. Недалеко во дворе на холмике находился костёл. За его железным забором спрятались несколько девочек-подростков. Хотелось к ним присоединиться. Костёл почему-то казался местом, где можно укрыться от омоновцев.

Несколько раз высовывались и прятались обратно. Мимо будки пробегали люди. Моя спутница всё говорила, что боится, что её могут схватить даже здесь, что она просто хочет домой. Позже я немного её провела гаражами в сторону от проспекта, попрощалась и вернулась. На площади Победы людей уже было мало, все ушли дальше. Я решила дальше не идти. Мне хватило.

В этом году я на День Воли в Минск не поехала. Если сравнивать с 2017 годом, то в 2021-м на улицах гораздо больше силовиков, несравнимо больше пугающих факторов. По-моему, выйти сейчас на празднование Дня Воли — это намного больший героизм, чем тогда, особенно для журналистов.

Я думаю, что в 2017 году многие люди хотели, чтобы отменили так называемый «налог на тунеядство» и некоторые другие меры, связанные с экономикой. В 2021-м многие хотят, чтобы в стране прекратился ужасающий политический кризис. Но есть то, что объединяет и 2017-й, и 2021-й, и все другие годы: люди хотят, чтобы соблюдались их права».

«Из какого это фантастического фильма машины?»

Александр Александров, 35 лет, рабочий, родом из Слуцка, но живёт в Минске: «В 2017 году акция начиналась в час тридцать, если не ошибаюсь. В 12 часов поехал с дочкой на велосипеде — посмотреть.

За Дворцом Республики, возле резиденции, стояли силовики. В два или в три ряда — автозаки. Автобусы, битком набитые военными. Мне стало страшно. Возле ЦУМа я впервые увидел вживую водомёты — их было три. И подумал: «Из какого это фантастического фильма машины?» Благо, их тогда не применили.

Я поехал дальше в сторону Академии наук — там тоже была куча народу. В районе «Дома печати» стоял кордон. Практически всех сворачивали в сторону от проспекта. Меня с ребёнком за кордон пропустили. Я поехал домой и поговорил с женой: если я пойду, то это просто идти в лапы к силовикам. Мы решили, что в этом нет смысла. Может быть, из-за страха я пропустил то мероприятие. Смотрел стрим. Был в шоке.

Насчёт этого года. Людей запугали. Если бы не повысили штрафы за несанкционированные массовые мероприятия, если бы не увеличили сроки, если бы не водомёты, угрозы провокаций и терактов… И если бы хоть как-то можно было показывать своё мнение, то на улицы бы вышло тысяч пятьсот.

Я не видел смысла выходить. Я увидел, сколько спецтехники, силовиков в городе. Надо отдать честь тем людям, которые вопреки всему осмелились выйти».