«Как мы дожились до такого?» Работнику Слуцких электросетей грозит увольнение после задержания за «возложение цветов»

Юрий Городник – мастер участка, работает в Слуцких электросетях 24 года. В октябре, после возложения цветов к мемориалу памяти жертвам Слуцкого гетто, его задержали и судили. А теперь ему грозит увольнение. Случчанин рассказал «Кур’еру» о том, что произошло.

«Я родился и вырос в Слуцке и давно интересуюсь историей своей родины. Когда узнал, что 21 октября случчане собираются почтить память жертв Слуцкого гетто, то взял цветы и пошёл к мемориалу, — рассказал Юрий Городник. — Там собралось немногим более 10 человек.

После возложения цветов Зинаида Тимошек (журналистка издания «Новы Час», гражданская активистка, председатель Слуцкой организации «Таварыства беларускай мовы» — Прим. ред.) начала рассказывать о трагедии гетто. Рассказ ей не дали закончить. К мемориалу подогнали автозаки, люди разошлись. Позднее нескольких из них задержали. Я считаю, что выйти к памятнику, возложить цветы в годовщину и послушать рассказ историка – это не преступление. Тем более что все прошедшие годы эта дата отмечалась и на государственном уровне. Я был в шоке, когда начальник Слуцкого РОВД (Александр Голиков. — Прим. ред.) оценил это мероприятие как несанкционированное.

В понедельник, 26 октября, я подошёл к зданию РОВД, где проходил суд над задержанными после возложения цветов, где меня тоже задержали и составили протокол по ч. 1 ст. 23.34. КоАП (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий). На протоколе я написал, что не согласен с ним. И зачем нужно было меня помещать в изолятор? Не понимаю. Разве я был опасен для окружающих?

Задержание милицией у меня случилось впервые в жизни. Условия в изоляторе такие: две двухъярусные кровати. В камере находились в основном «кухонные боксёры» — домашние дебоширы, пьющие. В такую компанию попал в первый раз, это не мой круг общения.

Я и раньше ходил на исторические экскурсии по Слуцку – о знаменитых людях 19-го века, о культурном обществе в 20-м веке. Возложение цветов я воспринимал в череде подобных мероприятий. Тем более что собравшиеся говорили, что цветы возложить разрешили. Это позднее подтвердил и участковый, с которым я разговаривал, и в материалах дела было указано.

Тут тоже юридически непонятный момент. Мне предъявили обвинение, что я пришёл на несанкционированное мероприятие и что я выражал свою позицию против насилия, которое произошло во время войны. Мы вспоминали жертв Слуцкого и Минского гетто. Я что-то не понимаю, почему это является правонарушением, если ты что-то говоришь против насилия…

О событиях после выборов

Надо понимать, что события августа и сентября подвигли многих выйти на улицу, чтобы выразить свою гражданскую позицию по поводу происходящего. У представителей власти в Слуцке были попытки встретиться и поговорить с народом. Потом они от этого отказались. Я был на разрешённом собрании возле райисполкома, когда к людям вышел начальник милиции и пытался вести разговор. Многие оценили положительно этот его мужской поступок. Правда, диалог закончился, так и не начавшись.

Уже тогда я не понимал, зачем против мирных протестов нужны такие радикальные действия и насилие. Зачем нужно задерживать людей с белым браслетом или в белой одежде? Что это? Это является нарушением общественного порядка? Я не понимаю, в чём общественная опасность этих людей? Я даже задал этот вопрос Голикову. Он ответил: «А если у него плохие мысли при этом? Я не знаю, как выяснить, хорошие или плохие у человека мысли, если он надел светлую рубашку или платье? Как это узнать? Миелофон же не изобрели?». Люди на площади восприняли этот ответ с горьким юмором: «Как мы дожились до такого?».

О себе

Мама моя – случчанка, папа – из Пружанского района. Я из многодетной семьи: у меня  четверо братьев и сестра. Живу в Слуцке, окончил 2-ю школу, потом — училище пищевиков и агротехнический университет. Я – инженер-электрик, работаю мастером участка в Слуцком РЭСе. Интересуюсь историей, и на работе все знают про моё увлечение. У меня семья, двое детей, жена. Мне неинтересно проводить свободное время за распитием спиртного. Я читаю, изучаю историю, географию, люблю природу. Я — законопослушный гражданин, никогда не имел дела с милицией.

О сборе подписей против насилия и за отзыв депутата

В сентябре мы собирали подписи за встречу с депутатом Палаты представителей Валентиной Ражанец и за проведение собрания по её отзыву. Те, кто подписывал письмо, хотели услышать позицию избранного нами депутата. Это же нормально. Сбор подписей не нарушает закон, к тому же есть ответ Министерства внутренних дел о том, что сбор подписей не является массовым мероприятием. Мы донесли эту мысль представителям Слуцкого РОВД.

После этого мне стали поступать сигналы от начальства о том, что, может, не стоит тебе этим заниматься? В ответ только мог сказать: «А в чём тут нарушение? Мы соблюли все определённые законом процедуры. Хочу, чтобы страна вернулась в правовое поле». Но так не получается – мы даже не можем поговорить с нашим депутатом, хотя такую возможность закон предусматривает.

Или почему нельзя поставить подпись против насилия? То письмо (письмо, которое подписывали работники Слуцких электросетей после жестокого подавления протестов. — Прим. ред.) подписали многие инженерно-технические работники предприятия, оно было направлено в райисполком и в прокуратуру Слуцка. Энергетики решили, что будем обращаться к местным органам власти, чтобы они решали те проблемы, которые в их компетенции.

О «покаянном» письме

Недавно в одном из Telegram-каналов появился текст «покаянного письма» работников электросетей. В реальности я его не видел, мне его на подпись не предлагали. Но рассказывали люди, что их предупреждали, якобы, если не подпишут, у них будут сложности. Некоторые подписали, но большинство – нет. Я их благодарю за гражданскую позицию. Хотя думаю, что все случчане должны сказать им спасибо за то, что выразили своё мнение открыто. Люди в основном говорят на кухне. Я только не знаю, куда эта бумага пойдёт. Смысл этого письма в чём?

Меня люди поддерживают, это совпадает с их собственным мнением. Никто никого не втягивал, все взрослые люди.

О последствиях

Спасибо начальнику, что с пониманием воспринял первые судебные заседания, он был не против. Не могу сказать, что он приветствовал или поддерживал. Но сейчас, после задержания «за возложение цветов», начались вопросы.

Из изолятора я вышел без телефона, провонявший, надо было помыться и побриться, чтобы прийти на работу. Когда я позвонил начальнику и рассказал, что случилось, он спросил, выйду ли на участок завтра, обо всём он уже знал. Я сказал, что, конечно, буду.

А когда пришёл, то посыпались проблемы с оформлением этого пропущенного времени. Справку из милиции я предоставил, но она не удовлетворила руководство. Мне сказали: «У вас прогул». Мне не дали оформить отсутствие как отгул, хотя у меня их скопилось на 48 часов, а ознакомили с приказом об увольнении через две недели.

3 ноября состоялось заседание профсоюзного комитета, потому что председатель профкома получил письменный запрос о согласии на моё увольнение. На заседании мнения собравшихся разделились, но большинством голосов профком поддержал нанимателя.

Анализируя происходящее, я мало надеюсь, что здравый смысл восторжествует. Чем буду заниматься, если уволят, пока не знаю».

Что сказали в Слуцких электросетях

Чтобы узнать, действительно ли Юрия Городника хотят уволить, «Кур’ер» связался с руководством Слуцких электросетей.

Получить оперативную информацию в пятницу, 6 ноября, у Анатолия Храмцевича, директора предприятия «Слуцкие электрические сети», не удалось, так как он не отвечал на звонки.

А Геннадий Пац, начальник Слуцкого РЭСа, ответил так:

«Не знаю, пока он (Юрий Городник. — Прим. ред.) на работе сегодня. Никакого решения нет. Я не директор предприятия, а начальник районных сетей, он у меня работает мастером. Юрий у меня и октябрь, и ноябрь ходит на работу и выполняет свои обязанности».

Ранее:

• Как судили тех, кто возлагал цветы к памятнику жертвам Холокоста в Слуцке. Репортаж
• Судили тех, кто возлагал цветы к памятнику жертвам Холокоста в Слуцке. Дали штрафы и сутки