В 1990-е и 2000-е годы Слуцкий пивоваренный завод выпускал около 20 сортов пива. Пиво было с небольшим сроком реализации, живое, каждый год брало призы на конкурсах. Разливалось в стекло.

Но в конце 90-х торговля стала требовать от производителей пива в ПЭТ-бутылках и с большими сроками реализации, хоть вкусовые качества от этого не становились лучше. Слуцкий пивзавод зарабатывал недостаточно собственных средств, чтобы переоборудоваться под эту моду. А быть конкурентоспособным на 35-летнем оборудовании и без денег — невозможно. Дела с продажами стали идти всё хуже.

В 1999 году Слуцкий пивзавод первым в Беларуси попытался привлечь иностранного инвестора — российскую компанию «Очаково», которая согласилась провести реконструкцию завода. В 2000 году пивзавод стал акционерным обществом специально для «Очаково», чтобы передать ему часть акций. Председателем наблюдательного совета нового ОАО стала Людмила Задёра.

Представители «Очаково» приезжали в Слуцк, смотрели, строили планы реконструкции. В 2001 году они подписали договор о намерениях. После этого всё затихло. Окончательно вопрос привлечения инвестора «наверху» не решался, хотя, по словам Людмилы, руководство завода писало письма в Администрацию президента.

В 2003 году Людмила Задёра обратилась по этому вопросу к президенту Беларуси по телемосту. В то холодное осеннее утро возле городского Дома культуры выстроились случчане. Пресс-секретарь по очереди подходила к ним, и они на камеру обращались к президенту. Кто-то жаловался, кто-то, наоборот, благодарил.

Дошла очередь до Людмилы, и она, волнуясь, рассказала о ситуации с «Очаково». Президент выслушал её и ответил, что будет разбираться с этим вопросом. Людмила Павловна говорит, что после телемоста успокоилась: руководство пивзавода сделало всё, что могло. Оставалось только ждать…

Людмила Задёра родом из Слуцка. Она окончила в Минске политехнический институт, работала в Гродно, потом — в Махачкале, затем вернулась в родной город. На Слуцкий пивзавод пришла после декретного отпуска в 1994 году. Начинала экономистом, потом стала ведущим, а потом — главным экономистом.

Самое главное её воспоминание о заводе — очень сплочённый коллектив, грамотные специалисты, каждый на своём месте.

«Мы всё делали дружно, работали «в одной упряжке», — вспоминает Людмила. — Работники завода были мастерами в пивоварении и не только. Без хорошей воды не сваришь хорошего пива, без хорошего холода его не сохранишь. Так что наши работники-новаторы находили способы, чтобы сделать всё на должном уровне.

Тогда (в 90-е — прим. ред.) Пётр Васильевич Данильченко был директором. Он очень демократичный. Иной раз, может, и излишне. Заходил в цеха, общался с людьми, к нему люди не боялись зайти.

Естественно, как и в любом коллективе, бывало, что кто-то недоволен. Кому-то заплатили меньше, чем другому, или ещё что-то. Но это рабочие моменты. Всё равно люди за работу держались. И до последнего не было текучести кадров. Люди надеялись, что предприятие всё-таки удержится, выплывет. И не хотелось оставлять коллектив".

В середине 80-х годов советским пивоваренным заводам разрешили варить пиво не только по утверждённым рецептам (например, «Жигулёвское»), но и создавать свои сорта. Слуцкий пивзавод с тех пор производил своё авторское пиво.

Рецептуры составляли технологи завода. Например, «Слуцкое», «Выбранецкое», «Маршальское», «Славянское новое», «Емеля», «Вересковое», «Данко», «Королевский Лев» — это было чисто слуцкое пиво.

«Специалисты придумывали сами, что добавить, что скомпоновать, чтобы улучшить вкусовые качества, — говорит Людмила. — С учётом отправки на экспорт больше всего пользовалось спросом всё-таки „Жигулёвское“. Но были любители, которые просили чисто „Славянское новое“ — оно с карамельным солодом, тёмное. Очень вкусное, мне тоже очень нравилось».

Когда Людмила Задёра начинала работать, на заводе делали пиво и был безалкогольный цех. В нём выпускали не только безалкогольные напитки и минеральную воду, но какое-то время разливали и алкоголь, например, «Русскую» водку. Потом там же установили линию по производству плодово-ягодных вин. Позже начали разливать пиво в кеги. Ещё предприятие производило пивоваренный солод. Обычный — для светлого пива, карамельный — для тёмного.

«Когда я пришла, не скажу, что предприятие было финансово устойчивым, но, по крайней мере, оно работало с прибылью, — рассказывает Людмила. — Был в 90-е один период, когда пиво пользовалось огромным спросом. Клиентура была большая, в основном россияне. По вкусовым качествам хвалили именно наше пиво, поэтому многие у нас закупались.

В 90-е зарплаты были на уровне предприятий по городу. Потом, когда финансовое положение предприятия стало ухудшаться, это стало сказываться и на зарплате. Но даже когда наступали уже тяжёлые времена, всё равно мы пытались какими-то способами обеспечить достойную. Особенно старались держать мастеров своего дела. Давали им доплаты, надбавки. Социальный пакет был, естественно».

Дела у завода пошли плохо из-за нескольких факторов, говорит Людмила Задёра. Во-первых, объём реализации был недостаточный для того, чтобы проводить реконструкцию на заводе за счёт собственных средств, а торговля требовала производить пиво и другую продукцию с большими сроками реализации, в ПЭТ-бутылках, красиво упакованную и так далее. Во-вторых, завод находился близко от столицы, где конкурировать приходилось с «Крыніцай» и «Аліварыяй». Слуцкое пиво не особенно пускали на минский рынок.

Ещё один фактор — «пивные» войны с Россией. «Был период, когда мы не могли ввозить в Россию своё пиво. Это тоже была серьёзная проблема», — считает Людмила. Не на пользу сыграла и смена директоров завода.

На рубеже 90-х и 2000-х Пётр Данильченко ушёл с директорского поста. После него руководители стали меняться. Часто новые директора принимали решения скоропалительно, не вникнув в дело, не посоветовавшись со специалистами предприятия.

«Была, на мой взгляд, ошибка одного из директоров, — вспоминает наша героиня. — Он пришёл, а у нас в тот год пользовался спросом солод. Был неурожай ячменя где-то, не помню, может, в Украине. И новый директор решил, что не нужна остальная продукция, будем солод производить большими объёмами и реализовывать. И если мы до этого закупали, допустим, 2 тысячи тонн ячменя в год и брали кредиты только в белорусских рублях под льготную ставку рефинансирования, то в тот год мы закупили в три раза больше солода, то есть 6 тысяч. Хотя наша солодовня не смогла бы даже столько переработать. И ещё взяли валютный кредит под сумасшедшую ставку и под гарантию правительства. В итоге потом у нас часть выручки снималась по постановлению на погашение этого кредита. А тут и так выручка небольшая, а оборотные средства нужны на зарплату,  на сырьё,  на бутылки и прочее. А откуда деньги брать? Это сильно усугубило ситуацию на предприятии».

Хотя у большинства из бывших руководителей и были благие намерения, но этого оказалось мало.

После телемоста с президентом процесс переговоров с «Очаково» возобновился. Но потом — снова тишина. Долгожданный инвестор так и не пришёл на Слуцкий пивзавод. До сих пор достоверно неизвестно почему.

Проработав на Слуцком пивоваренном заводе 11 лет, Людмила Задёра 29 декабря 2005 года ушла на ОАО «Слуцкий сахарорафинадный комбинат» работать начальником планово-экономического бюро.

«Я с коллегами с сахарного общалась и до этого, — рассказывает она. — Они позвонили, сказали, что место освободилось. Ну, и я решила попробовать. Хотя мне было очень сложно, потому что я переживала за пивзавод. Хотелось что-то сделать, болела душа, была мысль: столько тут вложено нервов, здоровья, как же я оставлю коллектив? Может, всё-таки отказаться? Но хватило ума согласиться. Потому что дети уже к тому времени старшеклассниками были, надо было об их будущем подумать».

В годы после её ухода ассортимент продукции пивзавода стал сужаться. Сначала в 2008 году остановилась варка пива, потом ушли в небытие безалкогольные напитки и вино. Люди стали уходить: кто на пенсию, кто просто увольнялся.

В 2009 году на Слуцкий пивзавод неожиданно превратился в белорусско-немецкое предприятие «СлуцкБиоЭнерджи» и собрался выпускать биотопливо из рапса. Немецкие партнёры хотели переоснастить завод под биотопливо, поэтому всё оставшееся производство на нём остановили. Но дальше этого не пошло — потенциальные инвесторы из Германии перестали выходить на связь, инвестиции так и не поступили.

«Думаю, что если бы не замаячила перед тогдашним руководителем пивзавода перспектива работы с немецким инвестором, производящим биотопливо, то завод шатко-валко, но работал бы и сегодня», — говорит Людмила.

В июне 2009 года на заводе сократили оставшихся работников. Большинство из них устроились на другие слуцкие пищевые предприятия. Им пришлось переквалифицироваться и привыкать к новым коллективам.

С 2010 года пивоваренный завод находится в стадии ликвидации, пришёл в упадок и теперь заброшен.