Званная гостья

Тихая мирная жизнь восьмидесятилетнего пенсионера была взорвана безвинным разговором с подругой дочери, которая периодически приезжает поездом Санкт-Петербург  – Солигорск.

Единственная дочь Ивана Гавриловича после школы решила пойти по стопам отца и подалась учиться в Ленинградский горный институт. Получив специальность, вернулась домой, работала в шахтах калийных рудников.
Когда развалился Союз, нашлась её подруга по институту Светлана, которая живёт далеко, на Кольском полуострове.

Она стала приезжать в Солигорск. Но исключительно по делам коммерции, получившим в начале 90-х широкое распространение.

Обежав магазины, Светлана набивала два чемодана трикотажем солигорских фабрик, купленным, как она говорила, по очень низким ценам, и уезжала. Распродав, приезжала вновь.

Неожиданные визиты не расстраивали Ивана Гавриловича. Наоборот, когда Светланы долго не было, он волновался: значит, коммерция идёт слабо. А когда она приезжала, расспрашивал её о жизни в северной России.

В результате Светлана стала чаще бывать и в Солигорске. Вот и в этот раз хозяин принял гостью радостно. Его дочь, выработав «подземный» стаж, перешла в проектное бюро. И стала всё чаще поговаривать о том времени, когда совсем уйдёт на пенсию.

Дочь на работе, а подруга весь день шастала по магазинам. Благо, что они есть при каждой фабрике.

Вернувшись из шоп-набега, она застала Ивана Гавриловича за телевизором в тот момент, когда показывали, как в Крыму российские солдаты занимали военные городки украинской армии.

Что солдаты российские, у Ивана Гавриловича сомнений не было: откуда быть боевой технике у крымчан? Сам он не раз выступал в роли «освободителя» на африканском континенте, имеет опыт, потому знает, откуда берётся боевая техника. Но то было давно и стало забываться.
А тут рядом, в дружественно-братской республике. Слушая диктора, Иван Гаврилович рассердился: «Врут бессовестно».

Когда в квартиру вошла Светлана, он высказал ей своё недовольство событиями в Крыму, надеясь встретить понимание. Но гостья была иного мнения.

«Крым — это Россия, его жители давно хотят стать россиянами, да и Белоруссии тоже пора войти в состав России», – утверждала она.

Иван Гаврилович не стал вступать в дискуссию, смолк. Но что-то тревожное запало в его душу. За свои прожитые годы он видел много обмана, который под угрозой оружия старались навязать всем как истину.

Уложив чемоданы, Светлана как ни в чём не бывало решила на дорожку выпить чаю. Она зажгла газ, поставила чайник и застучала на кухне посудой.

Иван Гаврилович выключил телевизор и тихо сидел в кресле. Ему совсем не хотелось быть в обществе отъезжающей гостьи. Он сердился на свою несдержанность, хотя не раз слышал от ровесников во дворе мнения, не совпадающие с его точкой зрения.

Дочкина подруга закончила чаёвничать и поблагодарила за гостеприимство: «Надеюсь, что и впредь вы будете так же доброжелательны, у вас я всегда найду приют».

«Простите великодушно, – ответил Иван Гаврилович. – У меня возникли опасения, что вы объявите мою квартиру своей собственностью, потому что много лет вы здесь останавливаетесь и живёте по нескольку дней».
Светлана зло глянула в лицо старика. Но сдержалась и перешла на улыбку. Но та получилась натянутой, неискренней…

Гостья с чемоданами исчезла в лифте. Слышно бы­ло, как он уносит её вниз.
А Иван Гаврилович всё стоял у раскрытых дверей своей квартиры, как будто Светлана оставила после себя в квартире что–то неприятное. И встречаться с этим неприятным он не спешил.

Владимир Дамель