Партизанские истории

Всей правды о войне всё ещё не сказано, да и вряд ли когда-нибудь это произойдёт. Свидетелей тех лютых лет становится всё меньше, и зачастую они уходят из жизни, так и не рассказав о том, что видели и пережили. В мае и июне “Кур’ер” начал публикацию рассказов читателей, но её главным итогом стали новые материалы, которые появились в редакции. Все они основаны на воспоминаниях  людей, живших в то время.

Аркадий Боровик, бывший житель д. Красное Омговичского сельского совета, долгие годы являлся сотрудником правоохранительных органов. В начале войны ему шёл седьмой год, но детская память цепко хранит все переживания.
Вот его два рассказа.

Синее галифе
Группе партизан из отряда имени Кирова была поставлена задача собрать продовольствие и одежду в деревнях Васильково, Муравищино, Леньки, которые были за пределами партизанской зоны. Но группа фуражиров то ли проигнорировала приказ командира отряда, то ли побоялась столкнуться с немцами и полицаями и направилась в «свои» деревни — Гутница, Хорошево, Красное. Их жители, постоянно помогая партизанам и считая народных мстителей защитниками, не стали мириться с грубым «внеплановым» побором.
Женщины и старики из деревни Красное подняли  шум, защищая своё добро, а некоторым даже удалось отбить пожитки, поскольку обещали пожаловаться партизанскому командованию и рассказать о факте мародёрства.
А вот родной дядя Аркадия Алексеевича, Никонор Боровик, такой поворот дела, видать, предусмотрел заранее. Он носил добротное шерстяное синее галифе. Опасаясь, что его могут обобрать и оставить в одних подштаниках, Боровик нашил поверх галифе «заплаты» и вымазал штаны в сажу. Так и проходил «оборванцем» до самого освобождения, но галифе никто не реквизировал. Этот обман  Никонора мог дорого ему обойтись, ведь с людьми в военное время никто особенно не церемонился. Но, как говорится, пронесло.

Подросток — шпион
Случилось  это после блокады партизанской зоны в 1943 году. Люди жили в уцелевших от пожаров домах по две-три семьи. Было уже тепло, и Аркадий бегал босиком.
В это время партизаны готовили налёт на полицейский гарнизон в деревне Дражно, что на Стародорожчине. Готовились тщательно, продумывая каждую мелочь.
Выйдя на исходный рубеж на краю леса, бойцы ждали условного сигнала разведчиков. До намеченного штурма местной школы и домов, где размещались немецкие солдаты и полицейские, оставались считанные минуты. Вдруг на краю деревни в ночное небо взвилась сигнальная ракета. Немцы и полицейские всполошились и открыли огонь в сторону леса, по окраинам деревни. Внезапное нападение на гарнизон было сорвано.
Отступая, партизанские разведчики у крайних домов поймали мальчугана лет 15-ти с ракетницей в руках. На следующий день парня со связанными руками доставили на допрос в Красное, где находился сам командир отряда имени Кирова Макаревич.
Боровики жили недалеко от дома, где партизаны допрашивали мальчугана, и Аркадий наблюдал за происходящим. Скоро один партизан, с винтовкой наперевес, вывел мальчишку из дома и повёл в лес, находящийся в метрах ста от деревни. Через некоторое время оттуда раздался одиночный выстрел.
О том, что застрелили подростка, в деревне узнали моментально. Но никто не стал выходить на улицу: люди боялись. Однако любопытство Аркадия Боровика взяло верх, и он, ослушавшись родителей, огородами пробрался в лес, где увидел жуткую картину. На редкой траве качался, корчась от боли, раненный в затылок мальчишка. Умер он только на третьи сутки.  Мирные жители так и не решились оказать ему помощь. Кто-то из сельчан передал родителям парня в Дражно о случившемся. Они тайком забрали тело сына и увезли на родину. Где похоронили и как фамилия погибшего, до сих пор неизвестно. Аркадий Боровик, всю свою жизнь прослужив в милиции, неоднократно спрашивал себя: «Велика ли вина подростка, по неосторожности, по шалости или любопытству выпустившего эту ракету в неподходящий час? Ведь он явно не знал о готовящейся операции».
Если кому известна эта история, отзовитесь, дополните или опровергните рассказанное.

Смерть в урочище Калеча
Бывший житель деревни Старево Омговичского сельского совета Александр Александрович Стажинский рассказал следующее.
«Нашу деревню из 28 дворов охраняли партизаны лейтенанта Локонцева, многие из которых были из соседних деревень Хорошево, Красное, Гутница, Химоновка, Кучино.
В феврале 1943 года во время карательной операции фашисты сожгли Старево дотла. В огне и от пуль погибли 43 односельчанина, Мне, 14-летнему подростку, удалось ползком пробраться мимо окруживших деревню карателей. Словом, остался жив.
Хорошо помню эпизод, о котором много говорили.
Летом 1943 года партизаны возвращались небольшими группами с очередного задания, целью которого был полицейский гарнизон в Дражно.
Одна из них двигалась вдоль гравийной дороги Шишчицы — Осиповичи. После ночного перехода партизаны расположились  на отдых в урочище Калеча. Согретые утренним солнцем и самогоном, приобретённым у местных жителей, все сразу же уснули.
Было ли выставлено охранение — неизвестно. Отдыхающая группа не догадывалась, что всё это время по их следу осторожно шли полицейские из Дражно. Лучшего момента для нападения им трудно было выбрать.
Застигнутые врасплох, бойцы не смогли дать организованный  отпор, хотя некоторые всё же успели вступить в перестрелку. По стечению обстоятельств выстрелы услышала находящаяся  рядом партизанка Жанна Макаревич — жена командира отряда.
Не раздумывая долго, Жанна схватила автомат и на лошади устремилась по лесной дороге в сторону затухающего боя. Стреляя на ходу в прятавшихся за деревьями полицаев, она прорвалась к группе. Вдруг сзади ударила длинная очередь вражеского пулемёта…
Так погибла жена командира Макаревича. Она была любимица не только всего отряда, но и местных жителей. Жанна часто приезжала верхом на лошади к нам в Старево. Все восторгались её красотой и восхищались смелостью. Она была образцом чести и верности партизанской присяге».
А погибших 12 партизан похоронили на месте гибели — в урочище Калеча.

Михаил Тарасевич