Солдат и изобретатель

Фамилия Маглыш в Слуцке известная. «Кур’ер» не раз писал о деятельности в годы войны отважных подпольщиков из этой семьи, а именем Петра Маглыша в городе названа одна из улиц. Накануне Дня Победы мы встретились с Николаем Яковлевичем Маглышем, ветераном Великой Отечественной войны, талантливым изобретателем и необычайно интересным человеком. Думаем, читателю будет небезынтересно прочитать предлагаемый материал.

Изобретать я начал ещё в школе. Думаю, что способность к этому передалась от отца. Он большой умелец был. Старший брат Петро открывал тайком кузню, и мы мастерили разные поделки. Я, к примеру, сделал маленький паровой двигатель и показал учителю физики. Он был удивлён и попросил одну часть кожуха механизма для наглядности работы стеклянной сделать, но у меня руки до этого не дошли. Уже когда жили в Слуцке, всё свободное время проводил на станции юных техников.

Изобретательство и тюрьма
Как-то на каникулах пошёл подработать на МТС. Собственно, деньги меня не особенно интересовали. Важно, что там были разнообразные станки и я буду иметь к ним доступ. Поручили мне зубилом шайбу на гусеничный тракт вырубать и норму дали. Но я придумал заготовку шайбы под прессом штамповать и за час стал дневную норму выдавать. За это мне удостоверение слесаря 5-го разряда выдали. А тут каникулы заканчиваются, мне в школу надо возвращаться. Но начальство воспротивилось (посчитало, что мне 9 классов хватит) и пригрозило в суд подать. В то время указ вышел драконовский о строжайшем соблюдении дисциплины на производстве. Думал, шутят, но на самом деле в суд вызвали и дали три месяца тюрьмы. Так я познакомился со слуцкими застенками. Кормили там неплохо, но уж сильно параша «благоухала». Отсидел я 15 суток, поскольку отец добился пересмотра приговора.

Пулемёт на нитроглицерине
На базе 9-ти классов хотел поступать в военное училище, но опоздал с подачей документов. Чуть позже призвали в армию. Ещё до неё изобрёл пулемёт, в котором вместо унитарного патрона использовался раздельный заряд с применением нитроглицерина.
Документы отослал в Наркомат обороны. Служил в Ярославской области, и приходилось очень тяжело. Тогда приказ Тимошенко был, чтобы бойцы весь день на воздухе проводили, независимо от погоды, и привыкали к полевым условиям. Но страдал я недолго. В части потребовался слесарь-оружейник. Я и вызвался. В качестве экзамена дали изготовить за четыре часа мушку для пистолета. Я её сделал за два часа. После этого меня перевели на должность старшего оружейника. А тут приходит письмо из Наркомата обороны насчёт моего пулемёта. Ездил в Москву, разговаривал с конструкторами. Там дали бумагу, чтобы по месту службы свой проект доводил до ума. Помимо своих основных обязанностей и занимался конструированием пулемёта. Но началась война…

От моря до моря
Я состоял при танковой части, возил на мотоцикле командира батальона пехотинцев. Эшелоном перекинули нас под Мариуполь, что на Азовском море. Не успели разгрузиться, как тут же немцы разбомбили. Людей погибло много, а вот часть техники уцелела. Разные эпизоды были. Однажды даже в плен важного немецкого офицера взял. Его увезли, а меня, раненого и с разбитым мотоциклом, командир оставил. Вот так и сам в плен к немцу попал. Ночь провели в сарае. Странно, но двери никто не закрывал. Я подслушал разговор немцев, что нас поутру расстрелять хотят. Предложил товарищам по несчастью бежать, но они отказались. Так и ушёл один. По дороге мне местные подсказали, чтобы на восток не ходил: мол, немцы уже под самым Кавказом. Переоделся в гражданскую одежду, думал потихоньку до Слуцка добираться. В районе Днепра меня украинский полицейский задержал и в лагерь доставил. Тут чуть не помер, поскольку не кормили совсем. Переболел тифом и зрение почти потерял. Поскольку лагерь был на территории бывшего сахарного завода, то выручал оставшийся жмых. Потихоньку и зрение восстановилось. Позже эшелоном нас, пленных, доставили в Германию в город Везермюнде, что на Северном море. Разгружали в порту торф и уголь, выполняли другие работы.

Спаситель Витчен
В Везермюнде сдружился я со старым немцем, автомехаником Витченом. Ему уже под 70 было, а я пристроился ему помогать. Витчен хорошо относился ко мне, может, потому, что у самого сыновья на фронте были. В 1944 году нам разрешили отправить письмо на родину. Написал, только ответа не дождался. Через некоторое время почувствовал, что лагерное начальство косо на меня смотреть стало. Только после войны я понял, в чём была причина. Скорее всего, моё письмо прочли в Слуцкой полиции и дали на него ответ лагерной администрации. Я-то не знал, что моя семья активно участвовала в подпольном движении. К тому времени организацию, созданную отцом и братом, разгромили, а их самих уже в живых не было. Тучи надо мной сгущались. Кто-то подкинул мне в соломенный тюфяк кусок резины, а охрана нашла его. Обвинили в воровстве. На допросе спрашивали, откуда у меня резина. Я, недолго думая, ответил, что Витчен дал. Позвали его, и он, молодец, выручил, подтвердив мои слова. Перед самым освобождением заключённых согнали на баржу, которую поставили на якорь недалеко от берега. Вскоре и часовые куда-то пропали. Я и ещё один парень решили добраться вплавь до берега. Северное море ледяным было, еле доплыли и вернулись в лагерь. Там женщины оставались. За ними пришла машина, на которой и я уехал. Оказался в городе Галле, где была советская администрация. После проверки зачислили бойцом в авторемонтный батальон. Особисты меня особо допросами не доставали, поскольку в их распоряжении были документы из лагерного архива. В 1946 году демобилизовался и вернулся в Слуцк.

Создатель слуцкой карусели
Мне бы учиться, но не получилось: мать больна, племянников-сирот содержать надо, да и женился. Работал в Райпромкомбинате сперва токарем, потом главным механиком. Заказов море было — от починки примуса до восстановления паровых двигателей, которые ещё в XIX веке выпущены были. И не было случая, чтобы не справился с работой. Выдавал по 2-3 рацпредложения в месяц и внедрял их. Потихоньку закончил заочно институт в Москве и курсы повышения квалификации в Ленинграде. В 1961 году пригласил директор парка на беседу и вместе с ним пошли к председателю горисполкома Рубцову. Он задачу поставил — сделать первую карусель в Слуцке. Подобный аттракцион был тогда только в Минске, где я взял чертежи. Большую часть деталей изготовил сам. Испытания прошли успешно, и с 1 мая аттракцион заработал. Первое время по выходным дням стоял рядом с контролёром и запускал аттракцион сам. За всё это мне благодарность объявили.
Потом работал на хлебзаводе, изобрёл тестоделитель, а когда на пенсию вышел, пригласили работать на пивзавод. Здесь мои изобретения — автоматы по укладке бутылок в тару и ящиков в контейнеры — внедрили в производство. Они проработали на заводе около десяти лет. Это изобретение отмечено серебряной медалью ВДНХ в 1998 году.

Неугомонный Маглыш
Всего у меня 17 зарегистрированных изобретений, а сколько рационализаторских предложений, уже и сам не помню. Богатства мне они не принесли, хотя жил в достатке. На мой взгляд, у нас руководители не заинтересованы внедрять новую технику. Спокойная жизнь дороже. Они не привыкли рисковать. И ещё одно обстоятельство. Запад опережает нас технологически потому, что они имеют деньги и не жалеют их на новое и передовое. На моей памяти столько толковых изобретений пропало именно из-за отсутствия финансирования. Смотришь, а через несколько лет нечто подобное появляется, но не у нас. Самым главным своим изобретением я считаю кольцевой поршневой пневмогидродвигатель. На данный момент идёт переписка с инстанциями, которые должны дать экспертное заключение. Первые положительные оценки уже есть, но немало и скептиков. Всё упирается в создание экспериментальной модели. Но ведь не мне же, старику, её делать, а заинтересованных сторон пока не нашлось. Я считаю, что этот двигатель — своеобразная революция в энергосбережении и ему нет равных по экологичности. Хоть мне и лет много, но надеюсь на положительное решение вопроса. Хотелось бы оставить после себя что-нибудь значимое.

Записал Сергей Богдашич